Ленартс задумчиво выпустил ровное облачко дыма навстречу теплым лучам солнца. Стояла необычайно солнечная осенняя погода. В такие времена Маттиас, обыкновенно, любил в шутку поговаривать, что даже заговорщики не станут портить такой хороший день.
Но сегодня не было шуток.
Сегодня вообще все было неправильно. Немного поразмыслив, раньше, Ленартс заключил, что в день похорон хорошего человека обязательно льет дождь. Даже не просто дождь, а мощный ливень, острыми кольями распарывающий воздух. Тяжелые свинцовые тучи, налитые скорбью, были просто обязаны закрыть собой весь небосвод, чтобы даже солнце поняло, что сегодня нет места радости. Но ничего этого не было. Небеса предпочли не замечать смерти одинокого гвардейца. И глупо было их в этом винить – кроме Императорской Гвардии эту смерть, наверно, вообще никто не заметил.
Мужчины не плачут. И Ленартс даже не думал плакать. В его возрасте нет места сентиментальности. Он просто стоял перед могилой ушедшего друга, уже несколько часов медленно размышляя о том, что когда-нибудь земля поглотит и его. И кто тогда будет стоять перед могилой капитана Ленартса?
Маттиас хмуро осмотрелся вокруг себя. На похоронах гвардейца всегда присутствовали лишь другие гвардейцы. Впрочем, спустя несколько часов, не остается даже их. Тем не менее, помимо него, чуть поодаль, до сих пор стояло еще две фигуры в кирасах. Ленартс прекрасно знал их. Тот, кто сейчас покоился в земле, лег туда вместо своих товарищей.

Затянувшись еще раз, Ленартс вернул взгляд усталых глаз на выбитую в камне строчку, после чего шумно выдохнул, в очередной раз, сдобрив воздух порцией дыма.
- «Сумел превратить большое зло в большое добро», - негромко произнес Ленартс, после чего, почему-то, отрицательно покачал головой.
Было довольно сложно сказать, подавлен ли капитан Ленартс. Вернее, если высказываться более точно, сложно было сказать, был ли он подавлен больше обычного. Мысли постепенно скатывались к одной точке – бутылке. Ее образ манил Маттиаса, словно обещая избавить Ленартса от всех страданий и глупых размышлений. Алкоголь мог сделать то, что сейчас нужно было капитану. Вернуть миру привычный горизонт вместо очередной диагонали.
«Если я уйду», безрадостно подумал Ленартс, «Эти двое тоже уйдут. Они хорошие ребята, но их одних не хватит на такую ношу. Поэтому я должен остаться здесь. И останусь».
А затем в небо, тая на глазах, устремилось очередное колечко дыма.

Отредактировано Маттиас Ленартс (23 сентября, 2011г. 12:37:34)

Внезапно, откуда-то сзади раздался гневный окрик, содержащий в себе недвусмысленную угрозу в адрес капитана Ленартса. Последний резко развернулся, чтобы посмотреть на тех, кто осмелился произнеси нечто подобное, но не успел он произнести и слова в ответ, как откуда-то, словно следом за неизвестными типами в плащах, выскочили храмовники. Не прошло и минуты, как все трое были окружены инквизиторами.
Закрыв открытый рот, предварительно проглотив комок язвительных слов, Маттиас повернул недовольный взор на Ису, которую с определенным трудом узнал в той женщине, что сейчас отдавала команду схватить наглецов (сложность заключалась не в том, что она выглядела как-то необычно, например, перебрала с макияжем или алкоголем, а в том, что он ее не так часто встречал). Наглецы, к слову, повели себя дерзко, и пропали, так же резко, как и появились.
С одной стороны ситуация выглядела достаточно комично. Стоило кому-то бросить несколько оскорбительных слов в сторону капитана Императорской Гвардии, как на нахала тут же выскочил целый отряд храмовников, вооруженных до зубов.
С другой стороны, Маттиасу было совсем не до шуток. Не нужно было быть инквизитором, чтобы понять, что вот так исчезать и пропадать могут лишь волшебники, а храмовники и занимаются отловом оных. Оставался только один вопрос – почему Ленартс чувствует себя идиотом?
Впрочем, чувство долга превалировало над совершенно искренним любопытством, которое слегка кипятилось от праведного негодования, а потому Ленартс встал в позу «расслабленный и наивный капитан, подумавший было, что все позади», решив оставить выяснение отношений  с Инквизицией на ближайшее будущее.
- Что происходит? – максимально невинно и двусмысленно вопросил Ленартс, обратившись к Исе. На самом деле он уже понял, что произошло – на него кто-то попытался совершить покушение, а Светлая Инквизиция решила воспользоваться удачной возможностью поймать пару-тройку магов. Уж в чем-чем, а в покушениях капитан гвардии что-то да смыслил.
Не выдержав, Маттиас аж скрипнул зубами от того, насколько тщательно он пытался изобразить беспечность. Сначала он поймает этих волшебников, которые, видимо, опьянели от своей значимости и власти настолько, что им хватает наглости нападать на него, пользуясь «удачным» моментом скорби, а затем серьезно поговорит с Исой, которая, очевидно, больна тем же недугом, что и нападающие.

Отредактировано Маттиас Ленартс (24 сентября, 2011г. 00:40:34)

Ленартс окинул свирепым взглядом поднятую ладонь и демонстративно глупо отвернулся в сторону, всем своим видом показывая, насколько он недоволен. Все это являлось частью его личного представления, которое сдабривалось доброй порцией подлинных чувств капитана.
К счастью, весьма сомнительному, волшебники не заставили себя долго ждать, и со всех сторон полетела огненная пакость. Ленартс инстинктивно увернулся от той ее части, что полагалась ему, приметив, что огонь, столкнувшись с естественными препятствиями, не нанес тем никаких видимых повреждений, что, впрочем, не помешало воспламениться одному из храмовников, а значит, если часть заклинаний и была ложной, то некоторая их часть – нет.
Последующие слова Исы, про иллюзию, лишь подтвердили мысли Ленартса.
«Один – управляет огнем, другой – иллюзиями, но что может третий?» - успел спросить про себя Маттиас, прежде чем волшебники повторили атаку. В его мышлении не было какой-то особой изощренности, просто Ленартс помнил, что покушавшихся изначально было трое, а их своеобразное разделение обязанностей было вполне логичным (сам капитан как-то раз попробовал приготовить себе ужин, разобрать документы, напиться, закурить сигару и собственнолично поймать заговорщика в одно и то же время).
Третий колдун, впрочем, выдал себя довольно нелепо. Маттиас, простоявший на кладбище уже несколько часов подряд, просто не мог не заметить того, как сильно вдруг переменился ветер. Причем, в буквальном смысле. Огня ждать долго также не пришлось. Прищурившись, Ленартс пытался понять, какой именно из снарядов являлся настоящим, в то время как храмовники вполне успешно подстрелили мага, запускавшего оные. Выдав свое местоположение неопределенным звуком, колдун выдал и направление атаки настоящего заклинания. Собственно в этот раз целью волшебников была сама Иса.
Не размышляя долго, Ленартс рванул в ее сторону, взяв хороший старт, после чего не совсем тактично толкнул инквизитора плечом, сбив на землю, чтобы неповадно было стоять у огненных заклинаний, и позволил себе упасть рядом. Быстро вскочив, пока мысль не убежала, Ленартс добежал до поверженного ранее храмовника, схватил его арбалет и наудачу выстрелил в сторону предполагаемого третьего волшебника. Его расчет был достаточно прост: огненные заклятья двигались от того места, где находился волшебник, а значит и ветер двигался от того места, где должен был находиться маг, творивший его.

Стрела угодила… во что-то, в общем, точно угодила. По крайней мере, идея капитана оказалась достаточно верной, если это самое попадание, конечно, не было обманом волшебника-иллюзиониста, в чем Ленартс сомневался. Сейчас у него таких, как он, было больше десятка.
Отбросив арбалет в сторону, капитан обнажил клинок и быстро добежал до места попадания. Однако стоило его мечу совершить хоть какие-то поползновения в сторону предполагаемого врага, как тихий и мирный, до сих пор, ветерок резко ускорился и ударил Маттиаса в щеку не хуже заправского вышибалы. Откинувшись назад, на мгновение, Ленартс смог в конечном счете смягчить падение, после чего внезапно выкрикнул приказ.
- Нападай сзади! – сзади, конечно, никого не было (не говоря уже о том, что Маттиас слабо представлял, где этот зад у колдуна сейчас находится), что не помешало невидимому сопернику отвлечься, давая Ленартсу шанс нанести удар, которым тот и воспользоваться. Вырвавшись вперед, Маттиас широко рубанул клинком, рассчитывая покрыть как можно большую область. Брызнувшая кровь недвусмысленно намекнула на успешное попадание, а ее количество – на недолгую жизнь волшебника, который, впрочем, сумел собраться с силами для того, чтобы отбросить Ленартса назад.
Капитан, перейдя в стадию неуправляемого падения, не сумел вовремя сгруппироваться и ощутимо ударился спиной обо что-то каменное. Локоть и порванный рукав намекнули, что и они без внимания не остались. Но что было совсем неприятно – меч отбросило куда-то далеко в сторону.
Помотав головой, Маттиас неожиданно обнаружил, что вокруг него совсем не осталось людей. Лишь какие-то изуродованные чудовища да монстры. Помотав головой еще раз, на всякий случай, Ленартс быстро понял, что все монстры вокруг – проделки последнего волшебника. Главным образом он понял это по тому, что отродья не стали нападать на него, Ленартса, а предпочли ему свару между собой.
«Храмовники?» - безмолвно вопросил он, после чего встал и осмотрелся.
Его сердце вновь начало наполняться злобой. Храмовники, конечно, те еще свиньи, но даже они не заслуживали подобной участи, вернее, тем более они. Ведь это просто исполнители, они действовали не по своей воле, рядовые храмовники действовали так по приказу кого-то свыше.
Стоило ему так подумать, как два особо нелицеприятных создания двинулись в его сторону. Пока еще было время сосредоточиться на чем-то еще, окромя выживании, Ленартс лихорадочно пытался вспомнить, что говорила Иса недавно. Кажется, она говорила что-то про вторичные признаки. Времени разбираться в том, что являлось вторичными признаками, а что ими не являлось не было, но капитан Ленартс зачерпнул обыкновенной земли и обильно швырнул ею в сторону, покрывая грязью широкую дугу пустого пространства. Увидеть результаты своего действа Маттиас не успел – чудовища подобрались достаточно близко.

Увернувшись от одного-другого удара, Ленартс начал подозревать что-то неладное. То же самое, видимо, приходило в голову и тем двоим, что его атаковали. Пару раз капитан словно бы терял фокус, и зрение подсовывало мозгу не ту картину, которая, вроде бы, должна была висеть на стене.
Решив прекратить этот балаган, Маттиас выставил руки вперед, призывая к спокойствию.
- Стоять! Это я, капитан Ленартс, - отчетливо произнес он, и слова дали необходимый эффект; атаки прекратились. Пожалуй, эти недомонстры и сами сомневались в правильности своих поступков.
- Капитан Ленартс? Мы думали вас это… - неуверенно начал было один, как второй подхватил. – Мы видели, как енто, колдун убил вас, капитан, и решили попытаться схватить его!
Опасность миновала, и Маттиас мог позволить себе расслабиться.
- Ясно, - устало промолвил Ленартс.
Через пару секунд, когда иллюзия спала окончательно, он увидел то, что и ожидал. По одежде в обоих мужчинах без труда узнавались гвардейцы.
«Подумать только, я мог быть убит собственными солдатами», нервно подумал Ленартс, помышляя тайком о сигаре, «этот волшебник… тешшардски хитер».
- Отправляйтесь в штаб и доложите о произошедшем здесь… куда положено, - махнул он рукой подчиненным, после чего в неспешном темпе направился к Исе Сторвинд, с которой определенно стоило поговорить.
Баронесса, титула которой, к слову говоря, Ленартс не знал, как раз смахивала с себя несуществующие пылинки в чисто женской манере, когда он подошел к ней на расстояние приличного и цивилизованного диалога. В подобной же манере он постарался не выложить ей все, что думал, а также дал шанс высказаться первой.
Иса и сказала, а Ленартс внимательно выслушал. Что же, по крайней мере, инквизитор не стала возвышать себя над гвардией.
- За годы своей службы, - подчеркнуто спокойно начал Ленартс, преисполненный холодного бешенства. – Я понял, что единственная информация, которой нельзя доверять – это та, которая стопроцентно точная. И, да простит меня Единый, какого, спрашивается, церковь готова идти на жертвы ради исполнения своих планов? Если бы не ваша «осторожность» - он мог бы не лежать сейчас там!
Гневно ткнув одним пальцем в спину инквизитора, а другим указав в сторону могильного камня, распаленный Ленартс замолчал в тихой ярости, ожидая ответа.

Где-то в глубине души Ленартс осознавал, что затеял пустой спор, ибо люди, подобные Исе, не слышат ничего, кроме того, что должны слышать, но ни понимание этого, ни ледяной взгляд инквизитора не смогли остудить пыла капитана гвардии, которому сейчас было не особенно важно, насколько фанатична ее вера в Единого. Все эти факты лишь подливали масла в огонь.
- Забываетесь сейчас вы, инквизитор. На все воля Единого? А ведь верно! Его волей вам, носителям его веры, был дан шанс спасти человека. А вы? Вы, конечно, поступили так, как велел вам Он! Решили воспользоваться удачным шансом, поймать еретиков! Что такое жертва одного человека, если благодаря ей мы сможем убить еще двоих, да рискнуть еще десятком жизней!
Ленартс выпрямился и сложил руки на груди.
Руки невольно тянулись к сигарам. Нужно было срочно расслабиться и привести мысли в порядок.  Иначе Ленартс рисковал наговорить лишнего. Впрочем, нет, лишнее Маттиас уже сказал. И скажет еще.
Словами он сейчас, конечно, ничего не добьется, нужно действовать иначе. Нужно бросить глупые разговоры, взяться за ум и…
- Воссоединился с Единым, - тихо повторил Ленартс, после чего продолжил неожиданно спокойно. – У него была жена и дети. Девочка и мальчик. Жена уже второй месяц тяжело болеет и единственный, кто приносил в семью деньги, был он. Вашим… Вашим, демоны побери, решением, а не волей Единого, вы оставили целую семью без отца и средств к существованию, это-то понимает ваша инквизиция?
Капитан сплюнул в сторону, подавив порыв плюнуть немного ровнее. Глядя в глаза Исы он понимал, что все равно ничего не добьется. Подобные люди, наверно, даже с собственной семьей не общаются, стоит тем усомниться в Едином хоть на секунду.
А еще Ленартса раздражало то, что Иса, теперь уже Маттиас был окончательно уверен в том, что вся эта операция – ее рук дело, не пыталась предупреждать его. Что она посчитала и считает его идиотом, который, чуть что, сразу сбегает в кусты, услышав о покушении на свою жизнь. Что пожертвовала жизнью простого человека ради каких-то «высоких» планов…

Что же, по крайней мере, Ленартс определенно добился каких-то результатов. С некоторым извращённым удовольствием он заметил, что ему удается выводить инвизитора из себя. В обычных условиях он, конечно, вряд ли стал бы радоваться подобным вещам, но сейчас это было равносильно свежему ветерку в жаркий день или хорошей ванне после особо утомительного дня.
А еще капитан невольно задумался о том, сколько же «несправедливо очерненных» было спасено ее руками. Ленартс не имел не малейшего представления о том, каким образом Иса узнает, кто был опорочен несправедливо, а кто вполне заслуженно, но Маттиас почему-то не сомневался, что на костер, в итоге, попадало намного больше людей, чем нужно. Куда проще обречь человека на смерть, прикрываясь волей Единого и тем, что после смерти сий невиновный или виновный – особого значения это не имело – все равно будет счастлив и очищен. Что не сделай, поступишь в любом случае правильно.
- Я всецело согласен с волей Единого, но я не согласен с Вашей волей, - сделав особый акцент на слове «Вашей», произнес капитан. – Взгляните на это с моей стороны! Рискнули вместе со мной, пользуясь мной. Рискнули своими людьми, без тени сомнения пожертвовав моими!…
Ленартс сделал небольшую паузу. Эмоции постепенно брали свое. А им нельзя было давать волю, а иначе, не ровен час, он, с мечом наперевес, совершит свое правосудие. Нет, демоны побери, даже в таком случае он даже не сделает ничего плохого, лишь поможет ей обрести счастье в объединении с Единым!
Впрочем, это были лишь глубины самой темной части сознания Ленартса, в то время как трезвомыслящая его часть заставила капитана взять сигару, пока просто взять, и продолжить говорить, отчеканивая свинцом каждое слово:
- Я уверен, вдова будет счастлива, узнав о таком повороте событий. Если сможет подняться с постели. – Сарказм вряд ли был уместен, но Ленартс не мог не сказать этого. – Но скажите и вы мне – коль Единый един в каждом лице, не значит ли, что сейчас я могу выражать Его негодование?