Ожерелье Грозных гор раскинулось перед взором Ваиссари. Она уже бывала здесь раньше, достаточно долгое время тому назад, и уже тогда в ее памяти четко отпечатался этот образ неприступных острых пик, словно пронзающих сами небеса. Около вершин раболепно вились мягкие и насыщенные облачка, которые как будто зацепились за острия скал и потому не могли двинуться дальше по небосводу. Подобные украшения, да с десяток немного иных, вроде ущелий и опасных перевалов, невольно вызывали у человека, обладающего минимальными возможностями обзора, уважение и мощный фундаментальный страх. К таким горам, ощетинившимся, будто старый воин копьями, было действительно страшно даже просто подойти близко.
Но Ваиссари не была человеком. И потому подобное зрелище вызывало у нее лишь прилив сил и теплую сухую гордость, глухо рокочущую в сердце белого дракона. Ведь этими горами, столь величественными и высокомерными, правили драконы. К ним она и направлялась.

Описав легкий и непринужденный круг над особо заметным входом, который, возможно, являлся парадным или был одних из их числа, если такие вообще существовали у крепости, Ваиссари ловко приземлилась на безопасном расстоянии от оного. Дракон готова была поспорить, что ее заметили, но каким образом привлечь их внимание и разъяснить цель визита она не знала, да и опытом подобных вторжений не обладала, а потому просто расположилась на наиболее заметной скале и решила немного подождать. Дочь Железного Дракона казалась сама себе достаточно значимой для того, чтобы Черное Крыло лично вышел к ней, но даже если это и не так – он обязательно вышлет кого-нибудь на встречу с ней.