Тюльпанная улица в Иллифине славилась тем, что… да ничем она не славилась. Обычная ильфийская улочка ильфиского города с ильфийским особняком одной Изумрудной Леди. А вот сама Леди славилась изумительной льняной косой, такой длинной, что пока взгляд мужчины следовал по всей ее длине, он замечал и мягкий покат плеч, и осиную талию, и манящие очертания бедер. А еще у этой Леди были просто очаровательные васильковые глаза и кроткий нрав, правда вот именно сегодня даже с улицы были слышны ее разгневанные крики и звон бьющейся посуды.
Дверь хлопнула. Темноволосый высокий господин перекинул через плечо богато украшенный плащ и быстро зашагал прочь от дома.  На щеке красовался след от свежей пощечины, а ноздри характерно раздувались, говоря о текущем настроении человека – он был откровенно взбешен. В очередной раз он не мог понять, каким образом эти кроткие и прелестные создания превращались в мнительных, капризных и злобных фурий, стоило им лишь чуть подумать о том, что он всецело их.
Во дворец возвращаться не хотелось. Планируя приятно провести весь день, Якоб заранее дал все нужные и не очень нужные указания своим людям, и возвращаться к отсутствию дел он не собирался. Ноги сами собой привели Наместника в один из дивных парков города. Мужчина брел по бесконечным дорожкам, пока не замер, увлеченный приятным его взору образом: юная девушка неподвижно сидела на скамеечке, ореховые глаза мечтательно смотрели в небо, а пальчик крутил лозу вьюнка. Одежда задумчивой незнакомки говорила сама за себя: девушка не была знатной Леди. Дочь мелкого торговца или зажиточного крестьянина.
Якоб улыбнулся. Ему стало любопытно проверить, является ли этот мечтательный образ лишь мимолетным ведением или девушка и правда романтическая натура, мечтающая, возможно, о прекрасном принце на белом коне.
- Вас разве не предупредили, что посещение этого парка прекрасным девам категорически запрещено без сопровождения?
Якоб присел рядом и улыбнулся одной из тех улыбок, когда собеседница не могла понять, шутит ли он или говорит совершенно серьезно, но умиляясь допущенной ошибке.

Якоб выдохнул, чтобы не рассмеяться. При слове «наказание» ему пришло в голову сразу несколько вариантов, но почему-то мужчина был уверен, что незнакомка от них откажется, озвучь он их прямо сейчас. Взгляд скользнул по мягким локонам, отливавшим бронзой в лучах заходящего солнца.
- Рыцарь не может бросить даму в беде, - голос был мягок и вкрадчив, - если пожелаете, то я вполне могу вам устроить экскурсию по самым красивым паркам Иллифина. А если вы еще и не боитесь рискованных приключений, но можно тайно проникнуть в дворцовый парк. Самые изысканные цветы, за которыми ревностно следят лучшие ильфийские садовники. Изваяния из камня, которые оживляют сказки. Фонтаны, чьи струи подсвечиваются  разноцветными огнями. Вы обязательно должны это увидеть!
Наместник говорил искренне: прибыв в этот город год назад, он успел оценить красоту и дворца и дворцового парка. Он мог бы свободно провести девушку, хоть через главные ворота, но умышленно не хотел этого делать по ряду причин. Во-первых, тайна всегда интересна и нет смысла развевать призрачную дымку слишком быстро. Это ведь весьма романтично прибыть в город и сразу же окунуться в небольшое приключение с привлекательным незнакомцем. Нескромно? Что ж поделаешь, Якоб Блатт в свои двадцать семь лет был прекрасно осведомлен на счет мнения женщин о его внешности, манерах и шарме. Если он и мог разыграть неуверенность в себе, то только не сам перед собой в своих мыслях. Во-вторых, мужчина не знал эту девушку и не хотел ни лишних сплетен, ни лишних вопросов.
Не дожидаясь согласия, а в оном Якоб был уверен, Сэр Блатт поднялся и увлек за собой незнакомку, лишь слегка коснувшись ее локтя, не желая смутить девушку.

Сомнение и неуверенность девушки были ощутимы всем телом, даже не было надобности на нее смотреть. Но это и понятно, благонравную особу увлекает в ночную прогулку незнакомец. Смелая? Или глупая? Или и то и то? Но, ей не о чем волноваться: Якоб был рыцарем и не мог себе позволить обидеть даму, будь она дурочка или же семи пядей во лбу.
Центральные улицы города красивы, но была своя прелесть и в хитром лабиринте узких переходов, которые даже не поворачивался язык переулками назвать, за их вечные ступени, ведущие то вверх, то вниз, за ветви растений, порой закрывающие проход сплошной стеной. И лишь знающий город, мог уверенной рукой отодвинуть занавес, не вставая изумленно от спонтанного тупика. Именно таким путем повел Якоб Аллин, как он имел честь узнать имя спутницы, к дворцовому парку. Повел, внимательно следя, чтобы девушка не споткнулась и  не упала. Впрочем, такая забота не была фарсом, просто наместник видел в этом исполнение рыцарского долга.
Представляться Якоб не хотел, не представиться же было бы грубостью. Назвать свое имя он не желал, назваться чужим - не позволяло воспитание. Благо, для таких вот моментов у него был "запасной" вариант:
- Охтар, рад знакомству, - это имя не было ложью, оно было давно забытой правдой. Лет десять назад, одна орсинка его называла именно так. Не сразу, а время спустя она сказала значение этого слова: воин, с орсинского диалекта старого илли. Правдив ли был перевод, Якоб не знал, но это было неважно. Низкий, грудной голос девушки шептал это "имя" столь выразительно, что годы не смогли сокрыть его туманом забвения.
- Примерно год, но бывал тут и раньше, проездом или выполняя поручения. А теперь... - рука мужчины отодвинула ветвь кустарника, открывая брешь в каменной стене, - нам сюда.
За стеной раскинулся парк, солнце почти село, но еще давало достаточно света, чтобы девушка могла насладиться открывшимся видом. Кое-где, совсем затененная зелень кустарника была почти черной, лишь озаряясь встроенными огнями. До наступления полной темноты времени оставалось совсем мало, поэтому радушный хозяин решил поспешить с экскурсией: газоны с гербами ильфийских высших Домов, ансамбль фигур, опять же ильфиек, танцующих с цветами, пруд, с ажурными мостками, являющимися еще и цветочными кадками по совместительству и, наконец, беседка, где можно было уютно посидеть, любуясь звездами. Или, если Единому будет угодно, чем-то еще.
- Расскажите мне о себе, Аллин. Что привело вас в этот город, и что еще интереснее, одну.
По дороге к беседке, Якоб сделал небольшой крюк, мимо открытого домика садовой прислуги. Жестом велев спутнице подождать в стороне, он украдкой взял флягу с вином и хлеб со стола.  Он ничем не рисковал - если его увидят, то чудачествам господина никто не возмутится, а если нет - то Аллин ждет ужин. Так и вышло. К экскурсионному финалу они добрались уже в полной темноте, но с едой.

О чем можно говорить, сидя в беседке, сквозь узорчатый свод которой видно звездное небо? Особенно если рядом с вами привлекательная молодая девушка. Да о чем угодно, благо жизненного опыта у Блатта хватало на то, чтобы собеседницы не скучали. Аллин хотела увидеть весь Ивеллон,  а он мог ей его показать, хотя бы на словах. Спокойный бархатных голос рассказывал в ночной тиши о Морвейне, о пустынях и горах, об орсинах, о том, как среди раскаленных песков ему пришлось с отрядом столкнуться с тешшардами, о Императорском дворе в Хролдаре. Обо всем, что он видел сам и о чем слышал от других. Девушка задавала вопросы, интересуясь то одной, то другой деталью - он отвечал.
Ночная прохлада стала брать свое, и Блатт накинул на плечи медноволосой свой плащ, но не касаясь ее плечей.
Звезда сорвалась с неба и упала за горизонт. Мужчина улыбнулся: он в очередной раз не успел загадать желания. А что бы он загадал, знай о звезде заранее? Еще больше власти? Титул? Богатства? Самых неприступных красавиц у своих ног? Пожалуй, ничего из пришедшего в голову: он итак всего добьется, но жизнь интереснее, пока ты лишь идей к цели, а не уже достиг.
- Ты успела загадать желание? - Как-то незаметно в ходе разговора он перешел на "ты", а раз Леди не возражала, так было проще. Они сидели так близко, что он чувствовал тепло ее дыхания. Какой знакомым момент: можно положить руку на хрупкое плечико и слегка привлечь к себе для поцелуя. Иногда такая дерзость заканчивалась отрезвляющей пощечиной, но в большинстве случаев ощущением сладости женских губ. Якоб колебался, но не из-за неуверенности в себе, ему хотелось растянуть момент.

Якоб нежно провел кончиками пальцев по контуру лица Аллин. Слишком неопытная и наивная. Он не был уверен в том, что девушка понимала, чего хочет ее спутник, и что желает сама. Вместо того чтобы сорвать поцелуй незнакомки, мужчина лишь слегка чмокнул ее в щеку и убрал выбившуюся прядь медных волос за ушко. Сгреб в охапку, потеплее закутав в плащ, чтобы не замерзла, и поставил на ноги.
- Пойдем, по ночам всем благонравным девушкам положено спать. Как я понял, ты не успела нигде еще остановиться. Я знаю замечательный постоялый двор, там ты и отдохнешь.
В глазах Аллин отражалось, казалось, непонимание, но Якоб не планировал проводить обучающие занятия. Это было бы недостойно рыцаря, воспользоваться ей и тут же забыть. Аллин не окружал еле заметный аромат дорогих эфирных масел или утонченных духов, которые он так привык слышать от обычных своих пассий, но что-то теплое и даже уютное, пожалуй, он даже захочет ее завтра увидеть и продолжить общение.
Заведение, куда он намеревался отвести девушку, было в получасе ходьбы быстрым шагом. Аккуратное, чистое помещение, аромат приготовленной пищи, улыбчивая обслуга. Не самое дешевое проживание, но зато он будет уверен, что оставил Аллин в надежных руках.
- Пойдем?

Якоб смотрел на притихшую Аллин, и ему почему то показалось, что она слегка взгрустнула. Ну что ты будешь с ними делать... целуешь - возмущаются, не целуешь - грустят. Рассуждал он, разумеется, о женском поле в целом. Наверное, он в силах сделать что-нибудь приятное и необычное для нее. Что ни говори, но Сэр Блатт был любителем пускать пыль в глаза, пускай в роли рукоплещущей публики будет все лишь одна девушка незнатного происхождения. Наместник присмотрелся к лицу своей спутницы, пожалуй, в таком ракурсе, с полуопущенной головкой, со взглядом, устремленным куда-то в пол, она очень романтично выглядит. Картина достойная кисти мастера. Хорошо, что у Якоба был как раз на примете один художник, без особо яркого таланта, но портреты рисовал хорошо и, что главное, быстро. Поэтому, не сказав о своих планах Аллин ни слова, Блатт повел девушку к дому мастера, а не на постоялый двор. Новую затею мог выдать лишь озорной огонек в глазах мужчины, да легкая полуулыбка.
На дворе была глубокая ночь, но такие мелочи не смущали господина Якоба, пожелавшего заказать портрет недавней знакомой. В конце концов, Наместнику Иллифина не отказывают в таких мелочах. Так-с, Наместнику...а вот тут надо подать какой-то знак этому ильфу, чтобы не взболтнул лишнего при девушке.
Наконец-то они добрались до небольшого светлого домика, окруженного высоким кустарником и вьюном. В ответ на настойчивый стук в дверь раздался сонный и не слишком довольный голос:
-Кто там в такое время?
- Урф, это Я, - Якоб постарался очень выразительно и громко ответить, чтобы хозяин дома узнал его еще по голосу, - Охтар.
Ильф открыл дверь и с минуту сонно-удивленно лицезрел Наместника и его спутницу, видимо пытаясь осмыслить происходящее. Наконец, приглядевшись к молоденькой и хорошенькой девушке, он, видимо, понял что к чему, ехидно улыбнулся и панибратски похлопал "Охтора" по плечу.
- Привет, дружище. Всегда рад тебя видеть. Проходите. Кто твоя очаровательная спутница? Какими судьбами в мою скромную обитель?
Ильф свое еще получит, за такое, но потом. Сейчас надо было объяснить самой Аллин, что тут происходит, пока у нее не начал паника или что-то подобное. Якоб наклонился к девушке и прошептал ей на ушко:
-Не волнуйся, просто маленький сюрприз, Урф не кусается, а вот рисует замечательно.
- Ничего принципиально для тебя нового... старина... хочу заказать у тебя портрет этой милой девушки, и желательно работу сделать сразу - мне же завтра на работу.
Ильф зажег побольше свечей и придирчиво оглядел модель.
- Пара часов работы... при условии... - не дожидаясь вопросов, согласия и т.п. привычной "ерунды", Урф быстро усадил Аллин на стул и начал экспериментировать с ее волосами: по-другому их уложил, закрепил цветок и пару гребней.
Ильф принес свои инструменты и заготовку под кулон-миниатюру, и кисть быстро запорхала по гладкой поверхности.
- Не крутись.. верни взгляд на место... верни эмоции обратно... вот непоседа.. - ворчал Урф за своей работой, хотя лично самому Якобу казалось, что Аллин образцовая модель и сидит прилежно и тихо. Спустя пару часов портрет был и правда готов, упакован в небольшую коробочку и оплачен.
Оставалось лишь довести явно уставшую девушку до постоялого двора, оплатить ей комнату, проводить по порога ее временных покоев и, встав у порога, вручить подарок.
- Когда-нибудь встретишь мужчину, которому захочется подарить, как напоминание о себе.
Заходить в комнату без приглашений было бы невежливо, похоже, настало время прощаться, если Леди не пожелает чего-то еще.

Ожидание ответа не было долгим и утомительным, а итог был приятным. Якоб улыбнулся и с легким поклоном принял приглашение девушки. Заказ ужина он позволил себе взять на себя, как минимум по той причине, что привык есть только то, что выбрал сам и только то, что хочется именно в данный момент времени. Пора его военной службы прошла, и мужчина не видел более причин быть аскетично-неприхотливым ни в чем. Бутылка красного вина, какой-то легкий салат именуемый "ильфийская сказка" и небольшие кусочки жареной птицы. Не самый сытный ужин.. или завтрак (который, интересно, час), но зачем набивать живот, ведь от этого клонит в сон. А легкое утоление голода в купе с прекрасным вином творят чудеса: дама, кстати, пригласила его сама.
Свечи, ужин на небольшом балконе, непринужденная негромкая беседа, когда людям проще чуть склониться друг к другу, чем начать говорить громче.
- Аллин, вы танцуете? - В вопросе сразу же содержалось и приглашение. Пусть, музыки не было, но кто мешал Блатту наиграть неприхотливую мелодию голосом? Правильно - никто. И пусть господин Наместник и не отличался особыми вокальными данными, его голоса хватит вполне для приятного продолжения ужина, а красное вино окончательно сгладит изъяны в мотиве, которые могли бы оскорбить слух мастеров. Сильные же руки и рост, категорически помогут девушке, если вдруг она не умеет танцевать.