Как и ожидалось, мама Нертея не стала ругать своевольную дочь за притащенного раненого. Одобрительно кивнула принятым мерам конспирации, сожгла окровавленное сено и завалила телегу новым, свежим. Ключ от подвала был только у Аллин – Нертее неинтересны были дела покойного мужа, и в его «кабинет» она не ходила. Зато девчонка пропадала там постоянно, читая книги и возясь с травами. У нее оказался дар целительства, отвары и настои покорялись любопытной малявке с детства. Первыми пациентами были, конечно, зверушки, дома вечно толклись кошки, собаки, белки. Как-то даже рысь притащила. А однажды во дворе упала в обморок пришедшая с продуктами селянка. Оказалось, у нее кровопотеря после потери ребенка, а отлежаться дуреха не догадалась. Аллин приготовила ей отвар для восстановления сил и написала, какие ягоды и фрукты надо есть, чтобы кровь тоже восстановилась. Так у рыжеволосой лекарки появились человеческие пациенты. Что ни день, прибегали мальчишки звать в деревню к очередному захворавшему. Или сами приходили – помоги, мол. За лечение кто платил деньгами – немного, но сколько уж было, кто материей или продуктами. Нертея не запрещала дочери новое увлечение, оказавшееся таким полезным. Торговля ее девочку не интересовала, а вот целительство – еще как.
Аллин спустилась в подвал и открыла там небольшое окно под потолком. Снаружи его скрывал крохотный палисадничек, поэтому можно было безопасно проветрить комнату, полную запахов ранения – незнакомец стискивал зубы от боли и метался в беспамятстве, на лбу постоянно появлялись крупные капли, и простынь, которой она его укрывала, то и дело промокала от крови или лихорадочного пота.
Поставив чашку с бульоном на стол – мало ли, вдруг очнется и поест, Аллин откинула простынь и аккуратно обтерла влажной тряпкой тело раненого, а затем обновила перевязку. Жаль, что не очнулся еще. Напоить бы его отварами… а пока придется только мазать раны и протирать жаропонижающим настоем. Укрыв свежей простыней, окровавленную свернула и сунула в корзинку вместе с тряпицей – постирать. Парень лежал в таком состоянии уже пятый день. Может, и приходил в себя – но без нее, похоже. Бедный. Очнется – непонятно, где он, что с ним, то ли подвал Инквизиции, то ли застенки какие. Записку, что ли, оставить, чтоб не боялся…
Внезапно Аллин затылком почуяла пристальный взгляд и медленно обернулась. Спасенный лежал, чуть повернув голову, и настороженно смотрел на нее. Молча.
- Привет, - осторожно улыбнулась девушка. – Меня зовут Аллин. Не бойся, ты не в застенках. Те люди, инквизиторы… они мертвы. Выжил только ты. Я целительница, собирала травы и ягоды на поляне. Никто не знает, что ты здесь, я привезла тебя завернутым в сено и через другие ворота города. Впрочем, сюда инквизиторы не приходят в любом случае – мама дружит с господином Дайлисом, градоначальником. Как тебя зовут? И… не возражаешь, если я тебя покормлю? Четыре дня без пищи в твоем состоянии – это скверно. Тебе нужны силы, чтобы поправляться.
Ей почему-то стало страшно на короткий миг. Даже раненый и ослабший, спасенный пугал ее. Он хороший воин, раз сумел справиться с восьмерыми преследователями. Нет, он ничего ей сейчас не сделает… Скорее всего, просто пока не понял, что в безопасности и ему не причинят вреда. Аллин неосознанно скомкала тряпку, которую держала в руках, но взгляда от внимательных серых глаз отвести не смогла.